Наша отечественная кинология за­рождалась на базе дореволюционных псо­вых охот – национального спорта и развлечения воинского сословия прежней России. Комплектная псовая охота, вклю­чавшая целый штат псарей, стаи гончих, множество борзых собак и целые конюш­ни верховых лошадей, требовала больших средств на содержание. И дельные псо­вые охотники вели рента­бельное по тогдашним понятиям сельское хозяйство. Они же обеспечивали обороно­способность страны, поставляя в русскую армию лучший офицерский состав и ком­плектуя лучшие егерские полки из охотничьей обслуги, прошедшей кавалерий­скую подготовку в регулярной псовой охоте.
    Краеугольный камень отечественной кинологии был заложен людьми высочайшей культуры, воспитанниками лучших учебных заведе­ний России и западноевропейских стран. Именно такими людьми, не жалевшими сил и средств на любимые охоты и поро­ды собак, были созданы резвейшие в мире русские псовые борзые и русские гон­чие. В русской охотничьей и художествен­ной литературе псовой охоте посвя­щен фундаментальный труд П. М. Губ­кина «Полное руководство по псовой охоте», изданный в Москве в 1890 г. За­мечательны «Записки псового охотника Симбирской губернии» П. М. Мачеварианова (Москва, 1876), в которых автор излагает основы селекционной работы с породами за несколько десятилетий до того, как они были открыты и сформу­лированы на базе работ генетиков. В художественной литературе прошлого века псовая охота увековечена «Записка­ми мелкотравчатого» Е. Э. Дриянского, впервые напечатанными в 1854 г. Это замечательное произведение несет увле­кательнейшую информацию о целой эпохе в жизни нашего народа, открывает чита­телю малоизвестный пласт национальной культуры.
     С отменой крепостного права псовые охоты постепенно приходят в упадок. Но именно с этого времени происходит становление отечественной кинологии как самостоятельной отрасли зоотехнической науки. На смену дорогостоящим псовым охотам приходит более доступная для народа ружейная охота с гончими и легавыми собаками. В стране органи­зуется целый ряд обществ охотников, из­даются многочисленные журналы.
   С 1874 г. в стране систематически проводятся выставки охотничьих собак, на которых экспонируются и неохотничьи породы. Так, на Специальной выставке фокстерьеров и такс в Петербурге 12-15 марта 1904 г. экспонировалось 69 гладкошерстных фокстерьеров, 15 жесткошерстных представителей той же породы, 13 такс всех разновидностей, 10 шотландских терьеров, 4 ирландских, 2 бультерьера и 8 тоев.
   Со второй половины XIX в. собако­водство перестает быть привилегией не­многих богатых людей. Охотой с собака­ми и разведением любимых пород стали заниматься представители городской и сельской интеллигенции. На страницах периодических охотничьих изданий ши­роко освещаются вопросы собаководства, причем не только охотничьего, но и за­рождающегося служебного.
   Не жалея средств, русские любители приобретают на лондонских, парижских и иных зарубежных выставках лучших представителей зарубежных пород: лега­вых, терьеров, такс и других. Журнальные страницы того времени пестрели инфор­мацией о завезенных в страну производи­телях разных пород, приобретенных за громадные по тем временам суммы (400— 700 руб. золотом). Молодой офицер князь Ю. А. Ширинский-Шихматов, отпущенный с фронта всего на две недели, тратит их на подготовку обзора о состоянии пород легавых в целом ряде стран Европы в период империалистической войны.
   Многие основоположники отечествен­ной кинологии посещали зарубежные вы­ставки и состязания охотничьих собак, налаживали контакты с ведущими кино­логами Англии, Франции и других европейских стран. Иностранных кинологов систематически
приглашали в Россию для экспертизы на выставках, но, тем не менее, развитие кинологии в нашей стране шло своим путем. Так, наши кинологи при оценке экстерьера собак не приняли формальных методик балловой оценки собак по отдельным статям, как и индивидуальной экспертизы собак в стойке, которыми увлекались кинологи в ряде зарубежных стран. Принятая в нашей стране сравнительная экспертиза собак на рингах с осмотром в движении и в стойке выдержала проверку временем и практикуется до нашего времени поч­ти во всех странах.
   При оценке рабочих качеств собак за рубежом практиковалась соревнова­тельная парная экспертиза с определе­нием лучших по олимпийской системе. А наши кинологи разработали правила испытаний с балловыми оценками основ­ных Элементов работы собаки и ее при­родных охотничьих качеств, что гораздо ценнее для селекционной работы с по­родами. Позднее эту систему приняли собаководы во Франции, а затем и в ряде других стран.
   Становлению кинологии как самосто­ятельной прикладной науки в значитель­ной мере способствовал высокий уровень зоотехнических знаний наших соба­ководов, так как многие из них занима­лись коннозаводством. А именно в этой отрасли животноводства до сих пор име­ется наибольший опыт селекционной работы с породами.
    Развитие отечественной кинологии в конце прошлого и начале нынешнего века шло главным образом по линии охот­ничьего собаководства, а служебное и декоративное делало только первые ша­ги. Декоративники участвовали в прове­дении выставок, проводимых охотниками-собаководами, и пользовались методами селекции пород и дрессировки, накоплен­ными охотниками.
    Подъем кинологии того времени в специальной литературе ознаменовался выпуском целого ряда замечательных работ русских собаководов, вошедших в золотой фонд книг по собаководству. Из них в первую очередь нужно упомя­нуть монографию о легавых собаках Л. П. Сабанеева «Собаки охотничьи, ком­натные и сторожевые». Книга первая «Ле­гавые» выпущена в Москве в 1896 г. и пере­издана издательством «Физкультура и спорт» в 1986 г. Тем же издательством в 1987 г. выпущена монография Л. П. Са­банеева о борзых и гончих, которая при жизни автора не успела выйти отдельной книгой, а печаталась в ряде номеров журнала «Охота и природа». Г. Д. Розеном были написаны «Очерки ис­тории борзой собаки» (М., 1891) и «История гончих собак» (М., 1896). В 1905 г. известнейший в те времена заводчик русских гончих собак Н. П. Кишенский выпускает книгу «Ружейная охота с гон­чими» о состоянии и становлении этой породы в условиях, когда гончие перестали быть частью комплектных псовых охот, а стали основой массовой, доступ­ной народу ружейной охоты. Особый ин­терес представляет первая книга о дрес­сировке декоративных и сторожевых со­бак, написанная А. Федоровичем, — «Вос­питание и дрессировка комнатных и охотничьих собак» (Спб., 1911). Самобытный путь обучения собак из­вестный собаковод К. В. Мошкин харак­теризовал в одной из своих статей, опу­бликованных в 1899 г., так: «У нас в России зародились такие приемы дрес­сировки, которые нигде не ведомы… Русские охотники сумели выработать такие приемы дрессировки, которые де­лают английских собак незаменимыми... Этой дрессировке дивятся сами англи­чане...»
   Наибольшим вниманием охотников предреволюционного периода пользова­лись породы гончих, легавых и борзых. Однако уже тогда были сделаны и первые шаги в работе с отечественными поро­дами промысловых лаек. В 1895 г. выходит «Альбом пород северных собак (лаек)» князя А. А. Ширинского-Шихматова. Дважды в дореволюционное время вы­ходит книга М. Г. Дмитриевой-Сулимы «Лайка и охота с нею» (2-е изд. Спб, 1911).
   Помимо упоминавшегося журнала лю­бителей фокстерьеров и такс в 1906-й 1909 гг. выходил журнал «Собаководство».
   Великая Октябрьская социалистичес­кая революция принесла коренные пре­образования во всех сферах деятельности наших народов, в том числе и в области собаководства. Многих ведущих кино­логов и собаководов не стало, многие эмигрировали, значительная часть лучшего поголовья собак, особенно борзых, была вывезена за границу интервентами. Пле­менной материал сохранился лишь в небольшой части и оказался весьма разрозненным. Сведения о его происхождений были, как правило, утрачены.
   Но Ленинский Декрет об охоте, ко­торая стала достоянием всех слоев на­селения молодого Советского государства, оказался мощным стимулом, побудив­шим интерес к породистой охотничьей собаке.
Собаководство, селекционная ра­бота с породами перестали быть делом ограниченного круга любителей. Им стали заниматься самые широкие слои насе­ления. Эти коренные преобразования не нарушили, однако, преемственности в отечественной кинологии.
    Продолжал работу в собаководстве А. А. Ширинский-Шихматов, бывший князь, который с помощью В. И. Ленина нашел свое место в народном хозяйстве. Вплоть до послевоенных лет проводила экспертизу на выставках и полевых испы­таниях бывшая княгиня Н. А. Сумарокова (Корф). Работали на благо отечественно­го собаководства известные еще в доре­волюционные годы заводчики охотничьих пород В. С. Мамонтов, П. Ф. Пупышев, Н. Н. Челищев и многие другие, некогда весьма состоятельные люди, ставшие советскими служащими. Кстати, именно знания и навыки в области собаководства и охотничьего хозяйства помогли многим найти себе достойное место в новых условиях бытия. Активно включились в развитие послереволюционного собако­водства и «мелкотравчатые», но высоко­образованные и авторитетные знатоки охоты и собаководства, такие, как Н. П. Пахомов, Е. Э. Клейн, Б. Н. Арманд, Б. Д. Востряков, Л. В. Де-Коннор, А. Я. Пегов, М. Д. Менделеева-Кузмина, Н. А. Зворыкин. Эти и многие другие люди, составлявшие цвет дореволюцион­ной российской кинологии, самоотвер­женно трудились на благо советского со­баководства, создавая новую школу экс­пертов по собаководству, способствуя вос­становлению поголовья и совершенство­ванию любимых пород. Все эти люди ос­тавили свой след и в нашей кинологи­ческой литературе. Написанные ими кни­ги и статьи по собаководству до сих пор сохраняют интерес и актуальность.
   Уже в 1919 г. в Ленинграде была продолжена деятельность бывшего Петер­бургского общества любителей породис­тых собак. Значительную роль в развитии охотничьего собаководства получает охот­ничья кооперация — Всекохотсоюз. В его системе был организован учет породистых собак, ведение племенной документации, созданы питомники на базе приписных охотничьих хозяйств, проводились выс­тавки и полевые испытания. Передовая в общеевропейском масштабе школа рос­сийских генетиков уделяет внимание и вопросам собаководства. В 1932 г. Сельхозгиз выпускает книгу профессора Н. А. Ильина «Генетика и разведение со­бак», написанную на основе материалов кинологической лаборатории при Цент­ральной школе собаководства РККА.
    Существенным тормозом в развитии собаководства по линии коопераций и ведомств бывали перманентные реоргани­зации и администрирование. Так, на тер­ритории Украины с 30-х гг. и до начала 80-х была запрещена охота с борзыми, причем с введением этого запрета прово­дились широкие мероприятия по физи­ческому уничтожению прекрасных поро­дистых животных.
   Все это породило тенденцию к органи­зации обществ любителей собаководства, контингент которых определялся бы не родом занятий их членов, а общностью интересов самого широкого круга населе­ния. Одной из таких организаций стало Донское общество поощрения и развития кровного собаководства, организованное в 1923 г. в Ростове-на-Дону. Целесооб­разность организации такого общества его учредители объяснили следующим об­разом: «Причина, вызвавшая эту удачную идею, заключалась в том, что местные союзы охотников с 1919 года и по настоя­щее время находятся в состоянии перма­нентной реорганизации. Каждый отдель­ный этап этого бесконечного ремонта охотничьего здания страны сопровождал­ся черчением новых схем, заведением новых папок для дел и обязательно пере­выборами командного состава. Это отсут­ствие организационного равновесия и ле­жало в основе того, что собаководство в провинциальных отделах было на положении пасынка.
   Кроме этой хронической болезни постоянное отсутствие средств, серьезные торговые задачи, вставшие неожиданно перед союзами, снабжение своих членов огнеприпасами, заготовка пушнины, вопросы охраны дичи, устройство заказни­ков, культурно-просветительная работа и, наконец, отсутствие специалистов-кинологов — все это отодвигало вопросы кровно­го собаководства на последнее место кооперативно-промысловой программы.
   Имея в виду эти соображения, ини­циативная группа собаководов гг. Росто­ва и Нахичевани-на-Дону, воспользовав­шись декретом 3 августа 1922 г., предо­ставлявшим право всем гражданам сво­бодно организовывать научные, спортив­ные и другого типа общества, зарегистри­ровала устав и с 14 июля 1924 г. Донское общество поощрения и развития кровного собаководства открыло свои действия» (Сборник ДОКСа, Ростов-на-Дону, 1925).
   Так или иначе, но активность масс обеспечила бурное развитие отечествен­ной кинологии. Вот как характеризует этот период А. Рази: «1924 г. проходит под знаком исключительного роста инте­реса к кровному собаководству. Не только центры союзной республики, но и даже самые мелкие уездные города устраивают выводки, выставки и полевые испытания. Явление не известное старому времени. Еще один год, и мы подойдем к рекорду Англии —100 выставок в год. Просматри­вая периодическую охотничью литературу прошлого года, невольно обращаешь вни­мание на то, что даже такие города, как Дмитров, Златоуст, Верея и пр., пробуют свои силы в деле развития кровного со­баководства...»
    В 1925 г. Всекохотсоюзом был прове­ден Всесоюзный съезд кинологов, наме­тивший основные пути дальнейшего раз­вития нашего собаководства. В частности, съезд утвердил стандарты русских и англо-русских гончих, а также правила поле­вых испытаний легавых собак, которые и поныне действуют, претерпев лишь незначительные изменения.
   В середине 40-х гг. был ликвидирован Всекохотсоюз и ряда пе­риферийных обществ, объединявших со­баководов. Ведение собаководства, как и охотничий спорт, было передано Всесоюз­ному комитету по делам физкультуры и спорта.
    Деятельность отдела собаководства ВКФиС в предвоенный период внесла                           оп­ределенный вклад в развитие собако­водства сохранением и ведением племен­ной документации на породистых собак, введением квалификационных норм и зва­ний экспертов-кинологов, а также первыми шагами в любительском разведении пород служебных собак. Ранее это дело было прерогативой ведомственных учреж­дений. Почти одновременно служебное собаководство стало развиваться в систе­ме Осоавиахима, позднее ДОСАРМ и ДОСААФ.
    Война 1941-1945 г.г. унесла жизни многих собако­водов и специалистов-кинологов,   пол­ностью уничтожила племенное поголовье собак на оккупированных врагом и           при­фронтовых территориях. Но даже в самые тяжелые военные годы отечественная        ки­нологическая деятельность не только не прекращалась, но и получала новые формы развития.
     Призванные на защиту Родины соба­ководы и специалисты-кинологи на базе Центральной школы собаководства Совет­ской Армии в кратчайшие сроки сумели разработать неизвестные ранее способы дрессировки и применения на фронтах наших четвероногих друзей. Миллионы солдатских жизней были сохранены бла­годаря успешному применению на фрон­тах собак-смертников, подрывавших фа­шистские танки, собак, обученных обна­ружению мин, санитарных собак, собак- диверсантов, которые пускали под откос вражеские поезда, сбрасывая на железно­дорожное полотно взрывчатку, и собак целого ряда других служб.
    Правительство высоко оценило роль собак в борьбе с захватчиками и в на­родном хозяйстве. Начиная с 1943 г., од­ного из тяжелейших и голодных военных лет, в кинологических центрах страны бы­ло организовано плановое снабжение питанием        сох­раненного любителями племенного пого­ловья собак по нормам, которые позволи­ли выжить не только четвероногим, но и большинству их владельцев.
   Период восстановления собаководства в первые послевоенные годы был слож­ным, но насыщенным оптимизмом и жи­выми практическими делами. Ведущую роль в восстановлении охотничьего собаководства первых послевоенных лет сыграли Главное управление охотничьего хо­зяйства при Совете Министров РСФСР и его областные управления (инспекций). В Главном управлении был создан отдел собаководства, который вел Всесоюзную родословную книгу охотничьих собак (ВРКОС), был организатором ведения кинологической работы на местах, субси­дировал проведение выставок, выводок и полевых испытаний, выделяя для этого денежные средства, которых тогда не было у организационно слабых областных обществ охотников. В 1949 г. в Москве Главохотой были организованы первые послевоенные курсы по подготовке экспертов-кинологов. В областных охотничь­их инспекциях были учреждены должнос­ти кинологов, которые вели учет пого­ловья, а также подсобные родословные книги охотничьих собак — ПРКОС. В эти книги записывали породистых собак, получивших на выставках и выводках оценку экстерьера, соответствующую современной оценке «хорошо», но не имею­щих родословных. Ведение ПРКОС поз­воляло накапливать сведения о проис­хождении собак, обогащало генофонд по­род и обеспечило племенную работу в условиях нехватки производителей и уте­ри сведений о происхождении собак.
     Значительный вклад в восстановление поголовья охотничьих пород в первые послевоенные годы внесли Всеармейское военно-охотничье общество и  Общество  «Дина­мо», где имелись прекрасные питомники охотничьих собак и отличные егерские кадры.
   Пушнозаготовительные организации Заготживсырье и Центросоюза, впослед­ствии объединенные под эгидой Потреб­кооперации, в те годы также внесли свой вклад в кинологию. Их центральные и периферийные организации, как прави­ло, принимали долевое участие в проведе­нии выставок и других кинологических мероприятий. В их системе были орга­низованы питомники лаек, гончих и бор­зых — словом, собак промыслового нап­равления. Особо следует отметить роль питомника ЦНИЛ, позднее ВНИО, а ныне ВНИИОЗ. Этот питомник, находившийся до 1960 г. в Калининской области, а затем переведенный в Кировскую, внес неоцени­мый вклад в становление заводского разведения аборигенных пород лаек. Правда, не меньшую роль в этом деле сыграли и собаководы-любители Москвы, Ленинграда, Калинина, Ярославля и ряда других кинологических центров. Они по своей инициативе выезжали в отдаленные промысловые районы, где еще сохраня­лись породистые лайки, не щадя средств, приобретали лучших собак, с тем, чтобы в дальнейшем разводить их уже заводски­ми методами, накапливая генофонд и сведения о происхождении своих питом­цев.
   Постепенно менялся состав пород, разводимых в нашей стране. Если в до­военные годы основную массу породистых собак составляли отечественные породы гончих собак, английские породы легавых, а из служебных пород чаще других встре­чались немецкие овчарки и доберманы, то начиная с 60-х гг. их число несколько сократилось, но зато резко возросла численность немецких легавых, спание­лей, норных собак, боксеров, догов и не­которых других. В стране появились но­вые в послереволюционный период поро­ды охотничьих и декоративных собак: бигли, бассеты, различные терьеры, шнауцеры, чихуахуа и другие. Многочисленными стали великаны собачьего рода: до­ги, ньюфаундленды и сенбернары. Люби­тели декоративных собак стали объеди­няться в секции при охотничьих общест­вах либо организовывать свои общества.
    К сожалению, увеличение поголовья собак и растущий интерес к собаководст­ву не сопровождались прогрессом в орга­низации кинологической работы и разви­тии кинологии на научных основах. Вместо совета и рекомендации в воп­росах отбора и подбора собак-производи­телей, принадлежащих любителям, был введен диктат.
Непослушание человека, который не соглашается с предложенным для его собаки производителем, стало ка­раться отказом в выдаче свидетельств о происхождении получаемых щенков. Все поголовье породистых собак страны было формально разделено на так называемое племенное и пользовательное, причем в последнее попало более половины, а вер­нее, 90 % породистых собак при полном игнорировании генофонда, носителями которого они являются. Это было внедре­но в жизнь целым рядом неправомерных, неконституционных инструкций и поло­жений, введенных Министерством сельского хозяйства СССР.  Подтверждается фактами о состоянии отечественного собаководства по дан­ным МСХ СССР в 1978 г. На этот год поголовье собак с родослов­ными в целом по стране составляло все­го 2 % от общей численности собак, имеющихся у населения и организаций (статья Б. Хоботова в журнале «Охота и охотничье хозяйство» за 1978 г., № 8).
   Вред породам и развитию собаковод­ства в целом, не говоря о нарушении элементарных конституционных норм, принесли и тенденция монополизировать разведение собак целого ряда пород в рамках определенных ведомств, прямые запреты вести племенную работу с рядом пород в иных организациях (любительского собаководства).
   В конце 1972 года из ДОСААФ решением его руководителя генерал-майора А. Покрышкина как неслужебные породы были выведены доберманы, боксеры, доги, ньюфаундленды и сенбернары. И это решение послужило началом образованию нового любительского направления в отечественном собаководстве: отчисленные и декоративные породы объединились.
   Первое любительское общество, МГОЛС, было образовано в 1973 году в Москве. Племенная, выставочная и дрессировочная (полевая) работы в собаководстве на всех его направлениях проводились разрозненно на местах, хотя и по общим правилам. Каждое общество (клуб) выдавало свои родословные, и единая база по культивируемым в стране собакам отсутствовала.
   В 1989 году энтузиасты из служебного, охотничьего и любительского собаководств подняли на Всесоюзном Кинологическом Съезде вопрос о необходимости вступления в FCI. Членство в FCI позволило бы легализовать в мире родословные на собак отечественного разведения, открыло бы возможность их участия в международных выставках, предоставило бы право на получение титулов международных чемпионов и сделало бы правомочным судейство российских экспертов за рубежом. ВКС поддержал эту инициативу.
   Однако для вступления в FCI недоставало наличия признанной государством единой национальной кинологической организации, которая имела бы общую базу данных и централизованно выпускала родословные. Кроме того, деятельность такой организации должна была соответствовать Уставу FCI, положениям о племенной и выставочной работе и о судьях.
   Всесоюзная федерация любительского собаководства (ВФЛС) была создана 15 апреля 1990 года на Учредительной конференции, собравшей представителей любительских обществ из всех советских республик. Был принят Устав, избран президиум, а также принято решение об участии ВФЛС в создании Всесоюзной кинологической федерации (ВКФ), которая и была образована 25 мая 1990 года.
   В августе 1991 г. в государстве произошел путч, и, хотя он был подавлен, стало ясно, что начинается развал СССР. Поэтому 12 сентября 1991 года прошла учредительная конференция по образованию Российской Кинологической Федерации (РКФ) как республиканского отделения ВКФ.
   Членами РКФ первоначально были региональные клубы и общества собаководства в составе образуемых ими федераций по служебному, охотничьему и любительскому направлениям. Позднее при перерегистрации РКФ в Минюсте в 1995 году в связи с новым федеральным законом «Об общественных объединениях» структура РКФ была преобразована к форме союза, а её членами стали три федерации (Служебного, Охотничьего и Любительского собаководства) и присоединившаяся к ним позднее АНКОР (впоследствии ОАНКОО).
   Устав РКФ зарегистрировали в Минюсте России 10 октября 1991 года за № 337, и в FCI было направлено письмо с просьбой рассматривать РКФ в качестве правопреемника ВКФ. РКФ была принята в FCI в качестве контракт-партнера 21 декабря 1995 года, спустя 5 лет после подачи первого заявления.
   Значительную роль в состоявшемся признании РКФ со стороны FCI сыграл предшествовавший этому визит в Москву в августе 1994 года вице-президента FCI Карла Райзингера, чей итог окончательно прояснил для FCI ситуацию в российской кинологии.
    Переход российского собаководства на рельсы FCI в начальный период проходил небезболезненно. Касалось это в основном родословных  (выпуск которых как регулярный источник финансовых поступлений клубы и общества не желали выпускать из рук). Однако вопрос централизованного изготовления родословных был краеугольным, так как только при наличии единой базы данных, хранящейся в РКФ, гарантировалась их достоверность. И федерации по направлениям сумели справиться с этой проблемой. До 2002 года федерации продолжали выпускать внутренние родословные. Но начиная с 2002 года выпуск родословных, в том числе внутренних, стала производить только РКФ. И вопрос о принятии РКФ в действительные члены FCI на Генеральной Ассамблее 2003 года был решён положительно.
Летом 1999 года на Генеральной Ассамблее в Мехико было принято решение о переходе РКФ в ассоциированные члены FCI, а 3 декабря 1999 года в испанском городе Аликанте договор об ассоциированном членстве был подписан.
В 2003 г. РКФ стала действительным членом FCI.
В июле 2011 г. Генеральная Ассамблея FCI в Париже поддержала заявку РКФ                                  на проведение в Москве Всемирной выставки FCI в 2016 году.